Мы решили взять группу так называемых музыкально малоодарённых, то есть в обычном смысле бесперспективных учащихся, и, влияя на формирование «побочных» интересов, проследить, скажет- ся ли это на качестве их музыкального исполнительства.
Первое время мы почти отказались от обычной формы урока по специальности. Читали стихи, писали рассказы, делали зарисовки, играли в спортивные игры, ходили в туристские походы на Терек, в лес, слушали у ночного костра таинственные истории. Музыкальные занятия были не основной частью нашей работы. На уроке нередко играл я сам, а ребята слушали. Тому, у кого «не получается», очень трудно, почти невозможно сохранить желание учиться. Поэтому, как самое драгоценное, берег я в них чувство любви к музыке. Главное — жизнь, рассказ о ней, о своих впечатлениях средствами музыки. Были уроки без единого музыкального звука, только горячие, возбуждённые споры о чём-то на этот раз более важном, чем игра на инструменте.
Так прошёл первый год. Во второй класс перешли все. На экзаменах мы выглядели не хуже других. А результаты второго года об- учения превзошли даже наши ожидания. Уже зимой и весной на академическом концерте ребята — в числе лучших. А впереди третья весна, конкурс на лучшее исполнение музыкальных произведений. Решили готовиться все. На конкурсе учитывались культура, эмоциональность и, конечно, техника исполнения и сложность произведений. Мы пошли на риск: взяли пьесы очень высокой сложности. К тому времени у учащихся окреп интерес к музыке, появилась вера в свои силы. Мы много играли: музыкальный материал менялся к каждому уроку. У нас было твёрдое мнение: одно и то же нельзя давать два урока подряд, надо беречь чувство, свежесть восприятия, внимание. Быстро играть, быстро двигать пальцами — значит быстро мыслить. А какое может быть мышление во время нудно-одно- образных бесконечных упражнений?!
Походы с ночевкой в лес или к легендарному Тереку, рассказы о прочитанном, споры, стихи у костра, игры по-прежнему занимали большое место в нашей жизни. Каждый рос как личность. Это было главное.
И вот, наконец, конкурс «Белая акация». Какими словами передать то, что мы испытали, когда жюри единогласно решило все призовые места отдать представителям нашего класса? Все призовые места наши! Победа!
Как сейчас, вижу, подходит ко мне заведующий отделением на- родных инструментов и говорит: «Этого не может быть... здесь что- то не так...» Он выжидательно смотрит мне в глаза, ища ответа, надеясь выведать некую тайну. «Как вы работаете над пьесами?» — «Мы работаем над человеком». Сегодня я готов спорить, готов спокойно и уверенно, с полной ответственностью утверждать: «Человек может всё!» И это не слепая вера. Дайте человеку возможность мочь!
А если нам кажется иногда, что не можем, то это не от «действительного положения вещей», а от того, что где-то погрешили перед собственной природой, перед сложнейшей системой — человеком. В оптимистическом «Человек может всё!» главное — сам человек. Именно через осмысление этого девиза шло формирование идеи многоцелевой школы, школы-комплекса. Мы часто говорим: «развитие ребёнка, развитие человека». Но что значит «развивать человека!? Это значит развивать всё, что включает в себя понятие «человек».
Михаил Петрович Щетинин